Любовь и боль

«Аллилуйя возлюбленной паре/Мы забыли, бранясь и пируя/Для чего мы на Землю попали/Аллилуйя любви, аллилуйя», — пронзительно финалит хор из легендарного спектакля Марка Захарова «Юнона и Авось», пытаясь 50 лет подряд достучаться до людских душ. «Наши зимы стали вёснами/Мы забыли, для чего на эту землю посланы», — «отвечает» новосибирская Джульетта в музыкальном спектакле Марка Букина, поставленного по мотивам самой печальной повести на свете в театре «Красный факел», вплетая свой голос в главный посыл-вопрос этого столетья. Сравнивать эти два спектакля — дело глупое и неблагодарное, но, на мой субъективный взгляд, их объединяет мощное терапевтическое воздействие на зрителя. Когда эмоции достигают своего пика в финале, чтобы потом, умело направляемые режиссёрской рукой, открыть портал в новую реальность, где небо проливается солнцем,разлучённые смертью влюблённые дарят надежду, а система-матрица ожидаемо трещит по швам, потому что ей брошен вызов. Кстати, в краснофакельской интерпретации этот вызов — бесспорно, женского рода, ибо сольную партию в этой истории ведёт Джульетта, хрупкая девочка со стальным характером. И если Ромео (Вадим Гусельников) отчаянно рефлексирует по каждому событийному поводу, то героиня Анастасии Плешкань вдохновенно сосредоточена на своей миссии — триггернуть систему-Верону, чтобы полностью перезагрузить её. Подростковый бунт? Отчасти и он, но — в контексте осознанной инициации «подросток — взрослый», когда вчерашний ребёнок принимает более ответственные и тяжёлые решения, чем его инфантильные родители, живущие по принципу «колеи».

Коллективная «колея» довела Верону до кровавой ручки. Бог покинул это место, где постоянно идёт дождь, в небе вместо солнца раскачивается серый мятник горя, а песок заменяет мостовые, впитывая бесследно кровь, — как на гладиаторских аренах. Мир, созданный Марком Букиным и художником-постановщиком Евгением Тереховым, похож на никому не нужного подростка в чёрном капюшоне — он мрачен, неприкаян, склонен к суицидальным мыслям и метит свою территорию баллончиком краски. Взрослым нет до него дела — они занимаются своими матримониальными делишками, делят сферы влияния и выясняют отношения, забыв, как трудно человеку расти, когда телу и душе одинаково тесно. В этом мире много боли — как и в мире подростка, который оценивает себя через глаза других людей и пытается «найти свою стаю», чтобы интегрироваться в общество. «Мы рождены с этой болью!» — кричит Ромео, понимая, что его Верона-система зависима от адреналина и агрессии. Композитор Евгения Терёхина поддерживает эту мысль, «переведя» Шекспира на язык современных битов и рок-баллад, где ритм гонит по венам молодую кровь, заставляя взрослых зрителей вспомнить, что рок-н-ролл всё-таки жив, и мы ещё — да. Особенно когда сквозь сценический неонуарный туман (привет тебе, «Город грехов» Роберта Родригеса и Фрэнка Миллера!) бьёт жизнеутверждающим барабаном всепобеждающая энергия молодости — в партии Ромео, ироничного трикстера Меркуцио (Никита Воробьёв) и Бенволио (Виктор Жлудов). «Бей барабан, бей!» — коллективный моноритм как гимн тем, кто ещё растёт, самонадеянно думая, что мир обязательно прогнётся. Но мы-то с вами знаем, что нет.

Шекспир нам надежды не оставляет — герой должен умереть, чтобы взломать систему, это ещё со времён древнегреческих трагедий понятно. Но странное дело, в спектакле Марка Букина постепенно, но неумолимо будто прорастает что-то великое и бессмертное — назло всем фатумам и архетипам. И этот космический свет усиливается с каждым выходом героини Джульетты-Плешкань, которая отважно берёт на себя всю ответственность за общий их с Ромео путь, понимая, что в этом мире он приведёт к гибели. Эта Джульетта, на мой взгляд, старше и мудрее своего избранника — она интуитивно ведает и ведёт, помогая Ромео в его трансформации из мальчика в мужа. Она, несомненно, сильнее своей эксцентричной и зависимой от алкоголя и мужа-тирана мамаши (Дарья Емельянова), которая, конечно, любит дочку, но не может сопротивляться семейным канонам. Тяжела сцена, когда отец (Андрей Черных) медленно снимает кольца — как очкарики очки перед дракой — и отдаёт их на хранение жене. А потом этими руками душит несговорчивую дочь: ты выйдешь, дрянь, за Париса. Сегодня мы много говорим и пишем о домашнем насилии, но со времён Шекспира, увы, мало что меняется — люди по-прежнему уверены, что могут поднимать руку на близких и слабых. Но эту хрупкую девочку в тяжёлых ботинках слабой не назовешь — актриса органично следует свой внутренней партитуре роли, когда всё, что нас не убивает, — делает сильнее. Хотя есть в этом ницшеанском месседже тотальная неправда бытия: мы всегда становимся сильнее, когда в нас «умирает» какая-то более мягкая часть личности. Родителям-абьюзерам, убивающим в своих детях волю, — приготовиться к незавидному будущему на примере леди Капулетти. Сцену, где героиня Дарьи Емельяновой несёт на своих руках отравленную ядом священника Лоренцо дочь, можно назвать своеобразным посланием-предостережением.

К отцу Лоренцо у меня всегда было много вопросов. По идее, персонаж должен расти из позиции «принимающий взрослый», который компенсирует бездействие главных родительских фигур, выступая защитником и наставником для детей. Но в отце Лоренцо (Егор Овечкин) бушует экзистенциальный пожар из серии «Бог, ты нас бросил!», поэтому реальность он воспринимает с когнитивными искажениями — он не помогающая фигура, потому что сам нуждается в помощи. Любовь Ромео и Джульетты становится для него личным доказательством присутствия Бога, отсюда его и скоропалительные решения в отношении детей: он не устраивает их судьбу, а невольно ведёт на заклание — во имя своих идей. Раздираемый внутренними конфликтами, монах пытается в первую очередь спасти себя, придумав красивую идею, что любовь молодых Монтекки и Капулетти прекратит кровавые распри в Вероне. Вражда, как известно, прекращается, но какой ценой? В этой истории нет взрослых фигур, которым Ромео и Джульетта могли бы безоговорочно доверять — каждый персонаж преследует только свои цели.

Всякий раз, смотря разные интерпретации «Ромео и Джульетты» в кино-театральных версиях, меня обуревают детские чувства из серии «А вдруг Чапаев выплывет?» — ну, не торопись, Ромео, ещё пара минут, спасение близко. Но интерпретаторы, как правило, следуют шекспировскому канону — влюблённые погибают, останавливая кровавые распри взрослых, обречённых до логического исхода с этой планеты жить с призраками своих детей, окончивших путь суицидом. Марк Букин и драматург Наталия Макуни внезапно меняют акценты в финале, следуя принципам космического бессмертия, когда «две души, несущихся в пространстве», трансформируются в одно непобедимое и живое целое. Герои Вадима Гусельникова и Анастасии Плешкань не играют «в любовь» на сцене: они дышат ею как воздухом, они слагают ей зонги и баллады, они прорастают в неё всем своим актёрским естеством, утверждая свой главный сценический закон — любовь спасёт мир. Энергия правды и молодости разливается под-над сценой и обрушивается на зрительный зал девятым музыкальным валом, выходя из тесных берегов шекспировского контекста и разрушая очевидный стереотип, что Ромео и Джульетта погибли. Нет, не погибли — вот же они, среди нас и для нас.

Кому понравится спектакль «Ромео и Джульетта»?

Всем, кто не боится свежего ветра в помещении классической библиотеки, полагая, что Шекспира на сквозняке не продует. Если вы представляете себе героев только в контексте знаменитого фильма Франко Дзеффирелли, то вам наш совет — всё равно сходите и посмотрите. Особенно если у вас в семье есть подростки. И главное, помните: постановка музыкального спектакля в драматическом театре —всегда определённый риск. Артисты драматического жанра уязвимы в подобном контексте, есть даже устойчивая фраза «поют драматические артисты», когда на первый план выходят эмоции и сила проживания, а не профессиональные музыкальные скилы. Удивительно, но в этом спектакле сложились и эмоции, и хороший вокал. Хотя об этом пусть судят музыкальные критики.
Наталия Дмитриева, Ведомости Законодательного Собрания Новосибирской области

Другие публикации

День театра в Новосибирске: Полуночный актерский марафон, выставка, премьеры и экскурсии

Новосибирские театры готовятся отметить профессиональный праздник. В честь Всемирного дня театра драматические и музыкальные труппы города запустят проекты, которые позволят разделить ежегодное событие не только с коллегами, но и со зрителями — ценителями, любителями и знатоками сценического искусства. В афишах заявлены премьеры спектаклей, актерские марафоны, квизы, концерты, экскурсии по закулисью и исторические выставки.

Юлия Щеткова, Новая Сибирь online

Что за прелесть эти сплетни

Петербургский режиссер Роман Кочержевский показал, что природа человека со времен английского классика комедии нравов Ричарда Шеридана не изменилась.

Яна Колесинская, Инфопро54

Пермский Театр-Театр сыграет в Новосибирске школьный мюзикл, драму по классике и почти античную трагедию

В Новосибирск в рамках межрегионального направления федеральной программы «Большие гастроли» приезжает один из самых известных региональных театров. С 1 по 6 апреля на сцене «Красного факела» представит свои спектакли Пермский академический Театр-Театр. Хорошо знакомый сибирской публике коллектив сыграет young adult мюзикл «Удачи, Марк!», драму самоидентификации по роману Ивана Тургенева «Отцы/Дети» и сложноустроенный трагический спектакль по пьесе белорусского драматурга Константина Стешика «Мороз».

Юлия Щеткова, Новая Сибирь online

«Школа злословия» в театре «Красный факел»: прыжок в глубину веков и человеческих пороков

Вывести на сцену в XXI веке комедию нравов «Школа злословия», написанную и поставленную в 1777 году британским драматургом Ричардом Бринсли Шериданом, было вызовом, сродни прыжку в пропасть с тарзанки: сложно, рискованно, но интересно.

Ольга Рахманчук, Культура Новосибирска

630099, Новосибирск, ул. Ленина, 19