«Отцы/Дети»: Пермский Театр-Театр представил свою версию романа Тургенева
4 апреля на сцене театра «Красный факел» новосибирским зрителям представили спектакль «Отцы/Дети», поставленный по роману И. С. Тургенева Пермским академическим Театром-Театром. Он так же посвящен вечному вопросу — проблеме сложных взаимоотношений старшего и молодого поколений, столь различных по взглядам на окружающую жизнь. И поскольку этот вопрос остается актуальным, спектакль поставлен в духе авангарда и творческих мечтаний Таирова и Мейерхольда, живших за век до этого.
Название спектакля символически напоминает саму театральную историю нашей страны на протяжении переломного ХХ века, являвшую собой острый конфликт «отцов и детей». Подобно тому, как устоявшаяся ренессансная живопись «отцов» в начале века стала сменяться иррациональной, с ритмами современной энергетики, живописью «детей» в виде фовизма, кубизма и сюрреализма — перемены стали проникать и в театральное искусство. Молодые новаторы из «детей», Мейерхольд и Таиров (подобно бунтарю Базарову), предлагали полный отказ от академической рутины и эстетических штампов — и выдвигали новые идеи.
В. Э. Мейерхольд настаивал, что спектакль должен представлять собой не вырез жизни, а модель мира, в которой сиюминутная ситуация граничит с вечными вопросами. Герои театральных сюжетов являются одновременно и жителями какого-нибудь конкретного места на Земле, и детьми Вселенной. Авторы попытались совершить творческое переосмысление классического репертуара и приспособить его к потребностям сегодняшнего дня, чему вторят декорации спектакля, решенные в условной манере.
А. Я. Таиров старался так построить спектакль, чтобы он не во всем следовал за пьесой, а был самоценным произведением искусства. Актер на сцене должен чувствовать себя раскрепощенным, стремиться к резким контрастам и эмоциональным потрясениям. Декорации на сцене должны были превратиться в послушную клавиатуру для артистов, быть для них полезными и помогать чувствовать себя раскованно.
До революции 1917 года такие разноплановые театральные системы «отцов и детей» сосуществовали рядом, хотя и в бурных спорах. Но после революции, в духе разрушения старого мира и «на горе всем буржуям», авангард завоевал всю сцену — пока в середине 1930-х годов сам не был снят по обвинению в буржуазном формализме. В театре возобладала система Станиславского, и вернулась академическая красота «отцов» в духе возникшего в стране «сталинского ампира» по освоению классического наследия. Ну а в конце века на сцену вновь стали проникать творческие эксперименты «детей», и формы авангарда стали снова существовать рядом с методами классического наследия.
В спектакле мы не увидим красочных декораций, способных придать зрелищу поэтический вид уютного дворянского гнезда. Цель спектакля — попытаться выразить тургеневскую классику времен XIX века на фоне сегодняшних дней третьего тысячелетия, чтобы герои романа могли ожить в глазах современников, открыть для них много важного, заставить оглядеться вокруг для самоидентификации, чтобы найти в них себя. Но перейдем к непосредственному взгляду на интересные творческие решения спектакля.
Одним из главных героев является сам русский народ, живущий на своей земле под звуки популярных песен («Мы с конем по полю идем») и народных танцев в традиционных нарядах. Самые обычные крестьяне в нелепых ушанках простым языком обсуждают своих господ на фоне устаревающего мира патриархальности и суеверий. И зачастую посреди разговоров хозяев и гостей усадьбы, занятых отвлеченными рассуждениями о судьбах народа, и как будто находящихся где-то там, в стороне, на первый план выходят крестьяне и лесорубы, занятые своим повседневным трудом и простыми человеческими радостями: колют дрова, носят бревна, пьют молоко. А на экране, расположенном на заднем плане сцены, постоянно демонстрируются виды родных просторов, обычных крестьянских изб и картин русской истории. Все это составляет образ русской земли с ее историей, обычаями, природой, радостями и бедами.
Зритель при этом может задуматься — знают ли свою страну и ее народ наши «отцы и дети»? Как, например, главные дуэлянты: представитель «детей», непреклонный Базаров, который беспощадно критикует недостатки в системе «отцов», — и представитель «отцов», «бесполезный человек» Павел Петрович, грамотно возражающий против крайностей. Их споры происходят под постоянными выстрелами, что усиливает напряжение окружающей ситуации. Вдруг перед нами открывается новая режиссерская находка: между стреляющимися дуэлянтами словно врывается новый персонаж, красавица-дворянка, которая, подобно необузданной вакханке, исполняет страстный танец под ритмы современного рока. Невольно пытаешься разгадать, что означает этот образ? Вероятнее всего, что в непримиримую борьбу двух несовместимых крайностей вмешивается сама окружающая жизнь, сама природа, в которой нет строгих закономерностей и содержание которой намного богаче и объемнее, чем любая из человеческих идей. Это же чувствуется и в конце спектакля, когда над неживым Базаровым, испытавшим крах своих крайних идей, в задумчивости склоняется его бывший противник под песни «Две души» (со свадьбами и хороводом крестьян) и «Кончилось лето» (посмертная песня В. Цоя). Кажется, словно вечная жизнь на родной земле примиряет бывших врагов и показывает им, как важно уметь радоваться и принимать мир таким, какой он есть.
Творческие идеи создателей спектакля в современном изложении тургеневской классики помогают сегодняшним «отцам и детям» задуматься об ошибках прошлого и взглянуть в будущее. А потому, хотя спектакль содержит в себе немало спорного и необычного, артистам и постановщикам Пермского театра удалось достичь своей главной цели: вместо реконструкции сцен из жизни XIX века «старая» пьеса приобретает вполне современное содержание, связывающее целые поколения зрителей.
Название спектакля символически напоминает саму театральную историю нашей страны на протяжении переломного ХХ века, являвшую собой острый конфликт «отцов и детей». Подобно тому, как устоявшаяся ренессансная живопись «отцов» в начале века стала сменяться иррациональной, с ритмами современной энергетики, живописью «детей» в виде фовизма, кубизма и сюрреализма — перемены стали проникать и в театральное искусство. Молодые новаторы из «детей», Мейерхольд и Таиров (подобно бунтарю Базарову), предлагали полный отказ от академической рутины и эстетических штампов — и выдвигали новые идеи.
В. Э. Мейерхольд настаивал, что спектакль должен представлять собой не вырез жизни, а модель мира, в которой сиюминутная ситуация граничит с вечными вопросами. Герои театральных сюжетов являются одновременно и жителями какого-нибудь конкретного места на Земле, и детьми Вселенной. Авторы попытались совершить творческое переосмысление классического репертуара и приспособить его к потребностям сегодняшнего дня, чему вторят декорации спектакля, решенные в условной манере.
А. Я. Таиров старался так построить спектакль, чтобы он не во всем следовал за пьесой, а был самоценным произведением искусства. Актер на сцене должен чувствовать себя раскрепощенным, стремиться к резким контрастам и эмоциональным потрясениям. Декорации на сцене должны были превратиться в послушную клавиатуру для артистов, быть для них полезными и помогать чувствовать себя раскованно.
До революции 1917 года такие разноплановые театральные системы «отцов и детей» сосуществовали рядом, хотя и в бурных спорах. Но после революции, в духе разрушения старого мира и «на горе всем буржуям», авангард завоевал всю сцену — пока в середине 1930-х годов сам не был снят по обвинению в буржуазном формализме. В театре возобладала система Станиславского, и вернулась академическая красота «отцов» в духе возникшего в стране «сталинского ампира» по освоению классического наследия. Ну а в конце века на сцену вновь стали проникать творческие эксперименты «детей», и формы авангарда стали снова существовать рядом с методами классического наследия.
В спектакле мы не увидим красочных декораций, способных придать зрелищу поэтический вид уютного дворянского гнезда. Цель спектакля — попытаться выразить тургеневскую классику времен XIX века на фоне сегодняшних дней третьего тысячелетия, чтобы герои романа могли ожить в глазах современников, открыть для них много важного, заставить оглядеться вокруг для самоидентификации, чтобы найти в них себя. Но перейдем к непосредственному взгляду на интересные творческие решения спектакля.
Одним из главных героев является сам русский народ, живущий на своей земле под звуки популярных песен («Мы с конем по полю идем») и народных танцев в традиционных нарядах. Самые обычные крестьяне в нелепых ушанках простым языком обсуждают своих господ на фоне устаревающего мира патриархальности и суеверий. И зачастую посреди разговоров хозяев и гостей усадьбы, занятых отвлеченными рассуждениями о судьбах народа, и как будто находящихся где-то там, в стороне, на первый план выходят крестьяне и лесорубы, занятые своим повседневным трудом и простыми человеческими радостями: колют дрова, носят бревна, пьют молоко. А на экране, расположенном на заднем плане сцены, постоянно демонстрируются виды родных просторов, обычных крестьянских изб и картин русской истории. Все это составляет образ русской земли с ее историей, обычаями, природой, радостями и бедами.
Зритель при этом может задуматься — знают ли свою страну и ее народ наши «отцы и дети»? Как, например, главные дуэлянты: представитель «детей», непреклонный Базаров, который беспощадно критикует недостатки в системе «отцов», — и представитель «отцов», «бесполезный человек» Павел Петрович, грамотно возражающий против крайностей. Их споры происходят под постоянными выстрелами, что усиливает напряжение окружающей ситуации. Вдруг перед нами открывается новая режиссерская находка: между стреляющимися дуэлянтами словно врывается новый персонаж, красавица-дворянка, которая, подобно необузданной вакханке, исполняет страстный танец под ритмы современного рока. Невольно пытаешься разгадать, что означает этот образ? Вероятнее всего, что в непримиримую борьбу двух несовместимых крайностей вмешивается сама окружающая жизнь, сама природа, в которой нет строгих закономерностей и содержание которой намного богаче и объемнее, чем любая из человеческих идей. Это же чувствуется и в конце спектакля, когда над неживым Базаровым, испытавшим крах своих крайних идей, в задумчивости склоняется его бывший противник под песни «Две души» (со свадьбами и хороводом крестьян) и «Кончилось лето» (посмертная песня В. Цоя). Кажется, словно вечная жизнь на родной земле примиряет бывших врагов и показывает им, как важно уметь радоваться и принимать мир таким, какой он есть.
Творческие идеи создателей спектакля в современном изложении тургеневской классики помогают сегодняшним «отцам и детям» задуматься об ошибках прошлого и взглянуть в будущее. А потому, хотя спектакль содержит в себе немало спорного и необычного, артистам и постановщикам Пермского театра удалось достичь своей главной цели: вместо реконструкции сцен из жизни XIX века «старая» пьеса приобретает вполне современное содержание, связывающее целые поколения зрителей.
