О РЕБЯТАХ И ЗВЕРЯТАХ

О предстоящей премьере рассказал главный режиссер театра Тимофей Кулябин. Пресс-конференция состоялась в «квартире» одного из героев пьесы норвежского драматурга Генрика Ибсена. 

В сказочном лесу 

По большей части процесс создания спектакля проходил вне стен театра — в специальном помещении, лофте, предоставленном ООО «Буксити-1». 

— Когда мы сюда пришли, здесь было абсолютно пусто — просто тысяча квадратных метров бетона и стекла, — рассказал Тимофей Кулябин. — Мы создали это пространство вместе с художником Олегом Головко, сымитировав квартиру главного героя. Сейчас мы с вами сидим на кухне. Рядом есть рабочая зона фотографа — фотостудия. За вашими спинами — три комнаты, в которых живут супруги, дочка и дед. А за этой стеной находится «лес» — так в пьесе Ибсена называется некий чердак, куда все время ходит охотиться старый дед. И там же, собственно, живет дикая утка. 

На стеллажах «леса» расставлены чучела животных. Здесь есть, например, орел, сова, заяц-беляк, лиса. Их собирали для спектакля по дачам и частным коллекциям. На сцену декорация была перенесена только в последнюю репетиционную неделю. Единственный живой экспонат этой мини-выставки — утка по имени Миша. 

С постановочной группой работала студия телевизионных решений «Гамма» и целая бригада ее операторов. По замыслу режиссера, главный герой спектакля, фотограф, на протяжении нескольких лет снимает документальное кино о своем ребенке-аутисте. 

— Мы фактически снимаем здесь художественный фильм, который будет идти параллельно сценическому действию во время спектакля, — сказал режиссер. — Зритель будет видеть на экране, как герои проживали свою жизнь в этих реальных обстоятельствах. А на сцене я у актеров практически все отнимаю — оставляю им самое минимальное количество предметов. Кроме того, некоторые эпизоды снимались в банкетном зале, отеле, ресторане. 

Современная семья и ее обитатели 

Перед тем как быть поставленной на сцене «Красного факела», пьеса Ибсена, написанная под влиянием шекспировского «Гамлета», была сильно сокращена и переработана, но общая идея осталась: героям, как и прежде, придется делать выбор между неприятной правдой и иллюзорным миром, который они создали для себя сами. В итоге продолжительность спектакля без антракта составляет один час 50 минут. 

Интересно, что к Ибсену режиссер обращается уже в третий раз — после «Гедды Габлер» на малой сцене «Красного факела» и «Норы» в цюрихском театре Schauspielhaus («Шаушпильхаус»). 

Над переработкой текста Генрика Ибсена вместе с Тимофеем Кулябиным трудилась драматург Ольга Федянина. 

— Время, в котором существуют герои на сцене и зрители в зале, должно их объединять, а не разделять, — прокомментировала она. 

Авторы постановки изменили даже имена некоторых персонажей. 

— Конечно, тексты Ибсена архаичны. Но тем не менее его драматические коллизии мне понятны, — сказал режиссер. — Как правило, это семейная драма, которая завязана на прошлом. Это тип драматургии, который мне близок, потому что я большей частью занимаюсь психологическим театром — с проработкой мотивировок, взаимоотношений героев и так далее. Пьесы Ибсена — это то, что называется «новая драма» конца XIX — начала XX века. На сцене мы используем современный язык, но структура диалогов, как правило, сохраняется, хотя какие-то сцены мы просто полностью меняем и переделываем, ведь дело же не только в архаике текстов, но и в архаике ситуаций. Например, в современном мире чужой ребенок, принятый в семью, — это не такая уж большая проблема, к этому давно изменилось отношение в обществе. Мой же интерес в том, чтобы увидеть, как за сто лет изменились в том числе и нормы семьи.

Светлана Фролова, Советская Сибирь