Любовь без голубей
Бенефис — одна из лучших, самых душевных традиций русского театра — практически утрачена в последнее годы. Ее подменили расплывчатой формулировкой «творческий вечер» с куцым сценарием, предполагающим, что после спектакля из текущего репертуара актера-юбиляра коротко поздравят приличествующими поводу речами, вручат букеты, дежурные подарки и почетные грамоты. Но, если вдуматься, зачем актеру грамота — бумажка, подтверждающая, что он долгие годы доблестно трудился на ниве искусства? Иное дело полноценный, полновесный бенефис, позволяющий раскрыть индивидуальность и особенности дарования, испытать творческое удовлетворение, да еще и принять кассовый сбор.
«Красный факел» в этом,
Пьеса, если честно, пустяковая. Ее слабость — в отсутствие интриги, уже с первых минут спектакля было абсолютно ясно, какой будет развязка. Встретились «два одиночества» — вдова и вдовец, которым на двоих 126 лет. Прежде они дружили семьями, а сейчас томятся от пустоты существования, страдают
И все-таки лучшей частью бенефиса оказался не собственно спектакль, а третье, поздравительное действие. Речами с канцеляризмами не утомляли. В частности, начальник областного департамента культуры Наталья Ярославцева говорила только о любви, об особом состоянии души, отменяющем возраст. Народная артистка РФ, солистка музкомедии Ольга Титкова восславила дуэт юбиляров в куплетах своего сочинения, вспомнив, как вместе со Светланой Сергеевной и Михаилом Александровичем вместе училась в московском ГИТИСе: «Мы дерзали и мечтали о больших творческих задачах, и вот они сбылись!» А главреж «Красного факела» Александр Зыков признался: «Вы перевернули всю мою жизнь, мои представления о браке, отменили вечную фразу Высоцкого „Придешь домой, там ты сидишь“. Захотелось стать примерным семьянином». Завершилось действо капустником. На подмостки вышла вся труппа, устроив веселую импровизированную церемонию бракосочетания. «Отныне муж вы и жена. Футбол, хоккей, идите на...», «Мы дарим вам не пару засранцев-голубей, а первый за последние 45 лет танец новобрачных». Словом, шуток, в том числе фривольных, но остроумных, на капустнике было предостаточно, много больше, чем в спектакле. Публика смахивала слезы, навернувшиеся от смеха. В финале бенефициантам кричали «Горько!»