Артисты «Красного Факела» хорошо устроились в психушке

Владимиру Лемешонку и Игорю Белозерову хватило одного бенефиса на двоих

В понедельник в новосибирском театре «Красный факел» состоялся совместный бенефис ведущих мастеров труппы Владимира Лемешонка и Игоря Белозерова «Диалоги двух несостоявшихся Гамлетов». Местом действия бенефицианты сделали психушку, а сами вошли в роль буйных пациентов, разыграв фрагменты из десятка пьес.

В композиции, созданной специально для бенефиса, риторический вопрос «Быть или не быть?» служит зачином. Связанные, уложенные на каталки обитатели дурдома начинают пикироваться строчками из знаменитого гамлетовского монолога, как только санитары отворяют им уста — отдирают полоски пластыря.

Диапазон «Диалогам двух несостоявшихся Гамлетов» задала мировая драматургия — Чехов, Гоголь, Пушкин, Горький, Мольер (пьесы «Чайка», «Три сестры», «Ревизор», «Дон Жуан», «Тартюф» и другие), местами разбавленные постмодернистскими текстами Владимира Сорокина («Достоевский-trip»). Безусловно, классика — самый благодатный материал. А отстраняющий прием, когда актерская исповедь переносится в сумасшедший дом, отнюдь не нов, но беспроигрышен. Как, например, не вспомнить моноспектакль «Акт», до недавнего времени шедший в репертуаре театра «Старый дом», в котором актриса Ирина Серебровская проявила чудеса профессиональной самоотверженности!

Уровень театрального действа, представленного господами Лемешонком и Белозеровым, несколько пострадал от отсутствия стороннего недремлющего режиссерского ока. Подчас, идентифицируя себя с персонажами, бенефицианты настолько сгущали краски, форсировали громкость голоса, что порой было даже радостно, когда санитары увозили их на каталках за кулисы.

Однако просчеты вполне искупила ирония, остроумность визуализации отдельных реплик. Например, замечательно удался эпизод, в котором Владимир Лемешонок неистовствует в образе шекспировского Ричарда III, вопя: «Да, я — злодей!» А Игорь Белозеров охлаждает его пыл имитацией извечного британского дождя — поливает водой из выжимаемой мокрой тряпочки.

Другой перл — монолог с бутылкой водки в руке, сопровождаемый страстной тирадой: «Вот яд — последний дар моей Изоры, 18 лет ношу его со мной!» Разумеется, цитата тотчас сделалась крылатой и была многократно повторена в ходе последовавших за бенефисом поздравлений и фуршета. А общая эмоционально-приподнятая тональность зрелища искупила пафос финала, в котором вновь связанных, усмиренных наклейками на губах актеров вывезли под звуки песни Булата Окуджавы «Каждый пишет, как он дышит, не стараясь угодить. Так природа захотела. Почему — не наше дело, отчего — не нам судить».

Второе отделение бенефиса оказалось капустником. Импровизированное заседание ученого совета, методом «аннигиляции и генетической модификации» выведшего новый тип сверхактера Владыгоря Лемозерова, и вовсе заслуживает высшей оценки. Выступлениям узких специалистов — пластического хирурга Романа Семищекова, сексопатолога Зигмунда Маца, ортопеда Глеба Кособок и других могли бы позавидовать многие российские сатирики. Пожалуй, удачно подвел итог увиденному директор «Авторадио-Новосибирск» Виктор Буланкин. Вырвавшись на сцену, он заявил, что артисты — больные люди, но их диагноз весьма почетен.

Ирина Ульянина, «Коммерсантъ» 29 марта 2006