«Красный факел» открыл сезон Большой сцены премьерой «Бесов» по роману Достоевского. Автор постановки, главный режиссер театра Андрей Прикотенко, обещает, что спектакль станет дилогией с прошлогодними «Мертвыми душами». Однако смотреть премьеру можно и как совершенно самостоятельную работу.

Во времена, когда принято писать собственную историю, переносить действие в современность или хотя бы в условное безвременье, Андрей Прикотенко избрал оставить время и место действия во второй половине XIX века. К тексту романа он тоже отнесся с пиететом, по возможности не трогая оригинал Достоевского и даже включив в постановку эпиграфы, рефреном звучат строки из Апокалипсиса, важные для понимания главного героя, Николая Ставрогина.

Именно вокруг Ставрогина (Александр Поляков) строится действие спектакля. Как и в «Мертвых душах», на первый план выходит идея о человеке, которого окружающие считают великим, «Иваном-Царевичем», и бук- вально ему поклоняются. Александр Поляков играет героя, который созерцает «две бездны» (хоть эту идею Достоевский сформулировал позднее в «Братьях Карамазовых»). Он легко разрушает судьбы окружающих, но по- степенно идет к своему покаянию.

Все остальные персонажи вьются вокруг Николая Всеволодовича, как мотыльки вокруг лампы, и так же легко сгорают. Даже омерзительный и обаятельный Петруша Верховенский (Никита Воробьев), обманувший половину города, устроивший пожар и без зазрения совести обагривший руки кровью, делает все это лишь чтобы угодить кумиру. Как и в «Мертвых душах», в «Бесах» на первый план выступает ансамблевость и замечательные актерские работы: за каждым персонажем стоит история, и все вместе они создают на сцене ощущение того самого «достоевского» надрыва, исковерканных судеб.

Несмотря на решение оставить действие в XIX веке, спектакль не выглядит старомодным аттракционом в духе «ах, как делали когда-то тогда». Художник спектакля, Ольга Шаишмелашвили, помещает героев в лаконичную белую коробку с минимумом декораций. Главным сценографическим решением стал пепел, который то тихонько падает, то летит вихрями, посыпая героев, — «пожар в умах, а не на крышах домов».

Есть в спектакле и заметная доля режиссерской интерпретации. Достоевскому в своем романе было важно сделать политическое высказывание, а в центре внимания Прикотенко фигура демонического человека, «великого грешника». Как и многие другие нигилисты в романах «пятикнижия», Ставрогин хочет покаяться, однако он ни холоден, ни горяч, а лишь тепл: если и верует, то не в бога, а в бесов, и даже в своих слезах он искренен не до конца.

Кажется, ни один другой писатель, как Достоевский, не исследовал так тщательно человеческую душу в момент надлома. И «Бесы» Прикотенко получились высказыванием о том, как рушатся человеческие судьбы, если сотворить кумира из того, кому «все позволено».