Леди Макбет с нашего района

16 и 17 марта в театре «Красный факел» прошли премьерные показы спектакля «Леди Макбет Мценского уезда» по одноимённой повести Николая Лескова.

Произведение это, бесспорно, относится к классике отечественной литературы, но на краснофакельской сцене этот известный многим сюжет предстал перед зрителями в совершенно новом, достаточно неожиданном и нетрафаретном прочтении. Пётр Шерешевский, режиссёр спектакля и автор инсценировки, существенно переработал первоисточник. Действие криминальной драмы перенесено из XIX века в наши дни, а на смену патриархальному купеческому укладу пришла эстетика типичного спального микрорайона и советских панелек, каковым несть числа в любом российском городе. Унылая хрущёвка и типовой, легко узнаваемый и прекрасно знакомый каждому россиянину двор становятся центром сценографии, ключом к образу главной героини Катерины Измайловой и разворачивающейся социально-бытовой драме, свидетелями которой становятся все зрители «Красного факела».

В программке к спектаклю автором пьесы, по которой он поставлен, указан Семён Саксеев. На самом деле это всего лишь творческий псевдоним Петра Шерешевского, под которым он пишет свои инсценировки. Можно сказать, его alter ego. Сам Шерешевский хорошо знаком новосибирской публике по спектаклю «Тайм-аут», который уже несколько лет идёт в том же «Красном факеле» и, в общем-то, в значительной степени перекликается с его новой постановкой. В «Тайм-ауте» Шерешевский взял за основу пьесу современного драматурга Марины Крапивиной о соцработнице Людочке, которая страдает от личной неустроенности и жестокости окружающей действительности, и превратил заурядную бытовую историю в многослойное и глубокое художественное высказывание с вплетением элементов скандинавской мифологии и других деталей, создающих общую инфернальную атмосферу. Помимо этого, два спектакля роднит наличие в них в главных ролях Юлии Новиковой и Дениса Ганина, которые на этот раз исполнили очень органичные для себя роли любовников, а также музыкальные вставки, представляющие собой неожиданные аранжировки известных всем хитов российской эстрады и играющие свою очень важную роль в ходе повествования – во-первых, просто снимают висящее в воздухе напряжение, разряжают атмосферу, а во-вторых, в какой-то степени содержание звучащих песен предваряет то, что случится на сцене потом.

Сюжет повести Лескова, опубликованной в 1865 году и сильно напоминающей остросюжетный триллер, думается, многим знаком со школьных лет. Катерина, молодая жена купца Зиновия Борисовича Измайлова, томящаяся от скуки и жизни с постылым супругом, поддаётся страсти и внезапно закручивает роман с приказчиком Сергеем, после чего убивает всех, стоящих на пути её счастья: сначала свёкра, затем мужа, а потом и племянника. Сам Лесков определил жанр своего произведения как очерк, и действительно, в кратком пересказе сюжет этого произведения сильно напоминает сводку криминальной хроники. Катерину Измайлову принято называть первой женщиной-серийным убийцей в русской литературе, а вот были ли у неё реальные прототипы, до сих пор вопрос открытый. Не исключено, что Лесков в процессе работы над «Леди Макбет» опирался на какие-то похожие случаи из тогдашней жизни Российской империи, но прямых указаний на это нет. Примечательный момент: Лесков признавался, что при работе над повестью ему временами становилось «невыносимо жутко» — «это были тяжёлые минуты, которых мне не забыть никогда». Что ж, на тех, кто читает это произведение или смотрит спектакль, поставленный н его основе в «Красном факеле», оно, можно не сомневаться, производит схожее впечатление.

Пётр Шерешевский известен своими способностями по переосмыслению классики, когда старые сюжеты вплетаются в конкретику сегодняшнего дня. И в «Лели Макбет» перед нами разворачивается как раз такое насыщенное смыслами и аллюзиями полотно, на котором представлен вымороченный мир – как бы узнаваемый и знакомый, и в то же время оставляющий впечатление чего-то инфернального, потустороннего, зазеркального. Но, вместе с тем, переносом действия из XIX века в день сегодняшний нам дают понять, что подобная полусказочная история на самом деле вполне реальна и материальна, и воплотится она может не где-то далеко, а совсем рядом. Хоть в соседней квартире.

Создатели спектакля задаются вопросом, какие причины подталкивают человека к той роковой черте, когда он переступает все возможные барьеры, попирает все законы – людские и Божьи – и в угоду своим страстям идёт на самые страшные преступления. Текст Лескова написан без малого 160 лет назад, но он предельно актуален и злободневен. В конце концов, природа человека, факторы, опосредующие его социальное и бытовое поведение, за эти годы особо не поменялись, а потому «Леди Макбет» вполне подходит для того, чтобы через этот текст попытаться проанализировать сознание современного человека и мотивы его поступков. Стал ли он добрее, гуманнее, человечнее, или же заповедь «Возлюби ближнего своего» остаётся лишь красивой фразой, неприложимой к суровым реалиям нашего бытия, а во главе угла по-прежнему стоят корысть, ненависть, гнев, зависть, тщеславие и прочие низменные чувства. К сожалению, вывод напрашивается такой: обстоятельства меняются, люди – нет.

Перед началом спектакля зрители позируют в специальной фотозоне, установленной в фойе Большого зала театра, где установлен макет стены обычной многоэтажки. И на самой сцене также воссоздан этот до боли знакомый мир панелек и его обитателей. Мы видим дом, на первом этаже которого располагается небольшой круглосуточный магазин, принадлежащий семье Измайловых, видим бабушек, сидящих у подъезда, видим курьера, доставляющего еду, дворника, убирающего придомовую территорию, и тусующуюся в этом же дворе на горке молодёжь. А ещё – забавную пару полицейских, составляющих своеобразный ансамбль песни и пляски. В центре сюжета – Катерина Измайлова, молодая женщина, не красавица, но «по наружности очень приятная», из небольшого провинциального города, которая без особой любви, по расчёту, выходит замуж за первого, кто к ней посватался, ибо «она была девушка бедная, и перебирать женихами ей не приходилось». После этого она переезжает в город покрупнее, но счастливее от этого не становится, ибо «вокруг мало что изменилось». Уже в самом начале спектакля она то и дело повторяет слово «скука», которое звучит как рефрен и становится важным мотивом грядущей трагедии. Казалось бы, у неё всё есть – по крайней мере, в материальном плане, но всё равно чего-то не хватает. Жизнь, ограниченная четырьмя стенами квартиры, кажется ей пресной и неинтересной. Она расхаживает по дому в халате, символизирующем праздность и пустоту жизни, чем сильно напоминает Обломова, хотя, конечно, это герои разной эссенциальной закваски – Обломов патологически не способен на какие-либо действия и поступки, Катерина же, когда видит перед собой цель, способна на всё. Помимо прочего, скука её ежедневного бытования отягчается необходимостью терпеть попрёки тестя и отсутствием детей. Кроме скуки, в течение спектакля Катерина несколько раз сетует на свою бездетность. Мол, будь у неё ребёнок, её жизнь наполнилась бы новым смыслом и заиграла новыми красками. А так получается, что у неё нет ни любимого мужа (Зиновий Борисович явно «герой не её романа»), ни детей – двух вещей, важных и смыслообразующих для многих женщин.

Вот на этом фоне и начинается роман героини с Сергеем, грузчиком в магазине её мужа и по совместительству этаким секс-символом Мценского уезда. По крайней мере, так его именует Аксинья, также работающая в том же магазине. Точнее, она его именует даже не так, а, можно сказать, ещё точнее и конкретнее. Маргинал, от которого в своё время ушла жена, оставив его ни с чем, он действительно являет собой маскулинный, брутальный тип мужчины, альфа-самца, который не отличается «умом и сообразительностью», но часто привлекает женщин. Вот они и сходятся, две неприкаянные души, и вполне логично, что этот альянс, изначально неправильный и греховный, в итоге оборачивается катастрофой и моральной гибелью обоих. Они вступают на свой преступный, кровавый путь, и по этому пути они обречены идти до конца, ибо обратной дороги у них попросту нет. И этот путь, можно сказать, стал для них хождением на Голгофу, их своеобразной via dolorosa. Как известно, так называется улица в Иерусалиме, по которой Иисуса вели на казнь, а в повести Лескова хватает евангельских аллюзий. Например, тех же Катерину и Сергея можно уподобить убийце и блуднице из одной евангельской притчи, которые встречают у колодца Христа. Хотя, конечно, пришли ли Катерина и Сергей после всех своих злодеяний к Богу – вопрос открытый. Вот то, что их настигло возмездие свыше – факт неоспоримый.

По сути, с самого начала, как главные герои вступили в свою преступную связь, они были обречены, и дальше сама логика событий толкала их в пропасть. Сначала их застукал за прелюбодеянием тесть, Борис Тимофеевич, которого неверной жене пришлось отравить грибами, ибо тот обещал всё рассказать сыну и выставить невестку из дома. Затем домой возвращается законный муж Катерины Львовны, Зиновий Борисович, который знает об измене жены. Его тоже приходится убить. А, в довершение всего, новоявленная Леди Макбет вместе с любовником душит собственного племянника Федю, которому, как выясняется, Зиновий Борисович завещал квартиру и магазин. И вот это убийство невинного ребёнка становится последней каплей.

Финал спектакля поистине страшен – Юлия Новикова, играющая Катерину, выходит из образа и уже от себя зачитывает текст Лескова, и мы слышим, как «стены тихого дома, сокрывшего столько преступлений, затряслись от оглушительных ударов: окна дребезжали, полы качались, цепочки висячих лампад вздрагивали и блуждали по стенам фантастическими тенями». Апокалиптический финал, вполне достойный всего предшествующего зрелища.

Спектакль Петра Шерешевского, взявшего за основу текст полуторавековой давности, на самом деле как нельзя актуален, и в итоге у его авторов получилось современное высказывание о банальности зла, которое ходит рядом с нами, и которое обязательно должно быть наказано. Последнюю фразу Юлия Новикова в финальной сцене повторяет несколько раз, и становится ясно, что именно в этом посыле заключается главная нравственная и смысловая интенция, которую до зрителей хотели донести авторы спектакля. В сущности, они задаются извечным вопросом: можно ли с помощью искусства, в том числе такими лобовыми методами (рефреном «зло должно быть наказано») исправить окружающую действительность. Этот вопрос, пожалуй, оставим без ответа, но то, что спектакль Петра Шерешевского в общем и целом удался – это, думаю, бесспорный факт.

Дмитрий Овчинников, Inteatr.ru