Новичок в труппе «Красного факела», она уже много лет знакома и любима новосибирцами. Взгляд необычного разреза глаз завораживает, но стоит ей засмеяться, в нем сразу же появляются весёлые озорные искорки. Она признаётся, что не привыкла, когда её называют по имени-отчеству, но уже несколько лет преподаёт в театральном институте, а в этом году стала одним из мастеров курса. На вопросы «Театрального проспекта» отвечает заслуженная артистка России Елена Жданова.

Директор «Красного факела» как-то назвал Ваше имя в числе тех, кого переманил в труппу «Сибирского МХАТа». Вы в течение более десятка лет были одной из ведущих артисток «Старого дома», было много громких интересных ролей, как же решились на такую большую перемену?

Всё произошло «не по щучьему велению, а по моему хотению». Может быть, я для себя даже и не озвучила, что хочу уйти из «Старого дома», но какие-то предпосылки для этого были. Я не знаю, как это объяснить, но иногда в моей жизни случается так, что мне как будто становится мало впечатлений. Когда я почувствовала подобное в двадцать пять лет, я поехала и поступила в ГИТИС. Потом прошло ещё лет пять-шесть, мне опять стало мало впечатлений, захотелось чего-то нового. И как раз в этот момент Александр Прокопьевич Кулябин мне сказал: «пойдём к нам». Я ответила, что подумаю. Но потом поняла, что всё очень вовремя, и будет неправильно, если я откажусь. Ведь для артиста поменять театр — это очень серьёзный шаг, большая перемена, серьёзные «новые впечатления».

«Старый дом» был Вашим первым театром?

В «Старом доме» я работала с девятнадцати лет. Дело в том, что это не просто театр, где я служила. Там, можно сказать, молодость моя прошла, это театр, где я взрослела, где я созревала, где прошло моё становление как личности и так далее. «Старый дом» у меня вызывает такое ощущение родителей, с которыми можно и не жить (и чаще даже бывает так, что отношения с родственниками лучше на расстоянии), но при этом ты не перестаёшь к ним прекрасно относиться. Я против пафосных слов «отчий дом», «альма матер», но получилось так, что именно в этом театре я выросла и научилась практически всему: «читать», разбирать роли — каким-то вроде бы примитивным, но ключевым и знаковым вещам.

Со стороны есть такое ощущение, что новосибирские артисты между собой довольно-таки дружные. А как актёры «Красного факела» отнеслись к Вашему приходу?

Я пришла-то взрослая, у меня есть своя гражданская, человеческая позиция: в театре надо работать. У меня есть друзья, близкие люди, и мне сейчас не страшно пойти работать в новый коллектив, потому что я дружу в других местах. Театру нужно служить. Вот это желание — всем нравиться — оно у меня прошло. Когда-то я очень остро, болезненно воспринимала, если кому-то не нравилась. Когда шла в «Красный факел», задача, чтобы актёры приняли, не стояла. Всякую ерунду про театры рассказывают — что интриги, что едят… наверное, всё это есть, но если в это не включаться эмоционально, то будешь где-то слева от конфликта. У меня в жизни всё именно так и получалось: оказывается, люди воюют, а я не в курсе! Надо делом заниматься.

Жёсткая позиция. А Вы, вообще, считаете себя стервозной девушкой, или, наоборот, очень мягкой?

Я не знаю… Нужно обращать внимание на то мнение, которое составляют о тебе люди. Допустим, я рассказываю какие-то истории про себя людям, с которыми совсем недавно знакома, и человек говорит: никогда бы не подумал, что ты можешь на такое обидеться, что тебя может это расстроить, что ты умеешь плакать. Да я вообще рёва! Просто об этом мало кто знает. Я ужасно обидчивая и долго тружусь, чтобы с корнем эту обиду вырвать. Поэтому, если людям кажется, что я такая «железная кнопка», значит, и это во мне есть… но я-то себя такой не ощущаю.

Далеко не все спектакли, которые появляются в новосибирских театрах, тепло принимает так называемая «общественность». Вы как профессионал тоже, наверняка, понимаете, что иной раз приходится не в шедевральной постановке выходить на сцену. Что происходит в таких случаях лично с Вами?

Бывает и такое. Тут главное сделать всё, что можешь. Это моё главное кредо в профессии, я сейчас это и детям в театральном институте пытаюсь привить. Что, огромное количество блистательных и только блистательных режиссёров ездит по России? Нет, конечно, сегодня такие, завтра такие. Меня Халида Иванова (народная артистка России, актриса театра «Старый дом».  — Ред.), кстати, научила. Она мне говорила: «Лен, что ты нервничаешь, что ты психуешь? Ты знаешь, сколько лет я в театре, а моменты, когда я испытывала вот эти состояния взлёта, совпадения с режиссёром, с пьесой —  их не так много за тридцать лет моей деятельности. И ради этих моментов можно делать всё остальное». Я не люблю цинизма на сцене, когда артисты ходят и всем видом показывают: я не виноват, это моя работа, меня заставили. Зритель тут причем? Нравится тебе, или не нравится Кафка. Причем тут зритель? Он пришёл посмотреть готовый продукт, он билеты купил, между прочим.

А вообще, сейчас есть какая-то обратная связь со зрителями?

Знаете, сейчас появились сайты, у меня есть страница «В контакте». Мне очень часто стали писать люди, которые ходят в театр, люди, которых я не знаю. Пишут «спасибо за то и за это», «я испытала то-то и то-то». И я вот думаю: мы трудимся, вроде бы, для людей, а обратной связи нет или почти нет. Я так удивлялась, когда мне звонили из «Старого дома» и говорили: Лена, ты ушла, а люди тебя требуют… говорят, что на тебя ходили, возвращайся. Мне так странно: неужели, люди заметили, что я ушла? И это для меня очень важно, это как подтверждение, что я занимаюсь своим делом. В общем, я так радуюсь, когда мне «В контакте» пишут настоящие, живые люди, которые сидят в зале. Для меня они во время спектакля в темноте, а оказывается, они уходят с чем-то, и им не лень написать, и я всегда им говорю «спасибо». Потому что, мне кажется, артистам надо знать, для кого мы работаем, что думают о нашей работе. И не стесняться кланяться, благодарить таким образом зрителей за то, что терпели нас эти два часа. Я и студентам своим об этом говорю.

Кстати, о студентах. Вы же в этом году стали одним из мастеров курса, это очень ответственный шаг!

Я была не готова, потому что преподавала всего четыре года, и, наверное, как в любой профессии, чем больше знаешь, тем больше понимаешь, что ничего не знаешь. И вот я поняла, что у меня дикие пробелы именно в педагогическом образовании, у меня такое количество вопросов появилось! Я поняла, что надо как-то набирать, где-то стажироваться. Поэтому сначала сказала нет. Мне тяжело было, я долго думала, как сделать лучше. Долго переживала, а потом… Подумала-подумала, и согласилась. Павел Южаков (режиссёр и актёр театра под руководством Сергея Афанасьева, мастер общего с Еленой курса в новосибирском театральном институте.  — Ред.) меня убедил.

Студенты Вас по имени-отчеству называют?

Обязательно! Я когда пришла в институт, мне казалось, что я вообще ещё девочка, белая и пушистая, и была в шоке, когда ко мне обращались по имени-отчеству. Поэтому вот уже пятый год меня зовут Лена Сергеевна.

В институте занятия уже месяц идут, сейчас добавятся ещё и репетиции в театре… Вы же участвуете в премьерном «Макбете»?

У меня в «Макбете» роль маленькая, но хорошая. Мне и интересно, и страшно… Я всегда хотела поиграть Шекспира, такая возможность представилась, но пока ничего не могу сказать. Я читаю пьесу и понимаю, да простят меня режиссёры, что большие роли делать проще — они прописаны. А когда за десять минут тебе нужно сыграть всё, да ещё и чтобы зритель поверил и вспомнил на поклонах, надо очень сильно постараться. Зато это увлекательно.