«Ромео и Джульетта»: все наши — и это здорово!

19 апреля была премьера спектакля «Ромео и Джульетта» в «Красном факеле». В финале зрители аплодировали долго, стоя. Спектакль согрел душу, наполнил эмоциями и той энергией, которая выплескивалась со сцены в зрительный зал щедро, через край. И эти ощущения подарили выпускники Новосибирского государственного театрального института!

Все наши!

Я уже говорила о том, как органично вписался в актерский ансамбль опытных краснофакельских актеров в спектакле «Собачье сердце» выпускник НГТИ прошлого года Александр Жуликов. А в шекспировской драме практически все главные роли сыграли наши ребята! Ромео – Вадим Гусельников (мастерская А. Ю. Лебедева), Джульетта – Анастасия Плешкань (мастерская П. В. Южакова), Меркуцио – Никита Воробьев (мастерская А. Е. Зубова), Бенволио – Виктор Жлудов (мастерская А. В. Бутрина), Тибальт – Артем Малиновский (мастерская П. В. Южакова), Лоренцо – Егор Овечкин (мастерская А.Е. Зубова), Грегорио – Михаил Селезнев (мастерская Т.И. Кочержинской/А.С. Кузнецова), Бальтазар – Александр Жуликов (мастерская П. В. Южакова). Также их старшие коллеги, занятые в спектакле: Дарья Емельянова, Александр Поляков, Андрей Черных – выпускники нашего театрального училища.
Прошу прощения за столь длинное отступление, но новосибирцы должны знать своих героев, а мы – гордиться нашими выпускниками!

Верона?

Теперь уже, кажется, никто не падает от удивления с кресла, увидев, что историческую драму переносят в наши дни. И текст не совсем шекспировский. Впрочем, никто и не скрывает, что этот спектакль поставлен по пьесе Марка Букина и Наталии Макуни по трагедии Уильяма Шекспира. Осталась фабула драмы, основные герои и немного щекспировского текста.

Думаю, авторы не ставили задачи «переписать» Шекспира в угоду моде: стоит учитывать, что далеко не каждый способен в наше время воспринимать достаточно тяжеловесные тексты классика с их анахронизмами. Однако люди не меняются, они кипят теми же страстями, что сотни лет назад. Любовь, ненависть, вражда... Герои этой «повести», которой «нет печальнее на свете», оказались на улицах условного современного провинциального городка – враждебного к людям. Городка без будущего, где нечем заняться, где эмоции находят выход в драках и алкоголе. А две могущественные семьи делят сферы влияния. Но наперекор вечному дождю и вечной ночи все же вспыхивает любовь Ромео и Джульетты, появляется солнце и надежда, что не все так безнадежно...

Спектакль музыкальный. Кто-то называет музыкальные вставки «зонгами», «балладами», мне кажется, что они ближе к рок-ариям, но так или иначе музыка – это еще один центр притяжения спектакля и возможность для зрителей услышать прекрасные голоса молодых артистов. А на сцене их поддерживает играющий вживую музыкальный бэнд.

Концовка, в которой возлюбленные, как положено, умирают, не вызывает уныния, наоборот, кажется, что почти мертвый город осветился любовью и ожил, и есть надежда, что, наконец, что-то в нем изменится.

Спектакль получился универсальный. Он понравится, как мне кажется, и старшему, и среднему поколению, и молодежи. Молодым зрителям – идти всенепременно!
Не стоит идти смотреть однозначно – поклонникам запыленных кулис, пожилых героев, замогильных голосов, исторических костюмов с позолотой и житейско-подробной сценографии.

«Вот как счас помню»

Я, конечно, не ровесница Шекспира, но прошлый век помню. «Ромео и Джульетта» режиссера А. Максимова шла в «Красном факеле» в 90-х годах. Почему-то запомнились Валентина Широнина в роли матери Джульетты и страстный Слава Росс – Ромео. И, кажется, там все же был балкон, на который, к возлюбленной, лихо «взлетал» герой.

Странно устроена человеческая память: гораздо лучше я запомнила «Ромео и Джульетту», поставленную в Кемеровской драме в 1967 году режиссером-новатором В.С. Климовским в содружестве с замечательным сценографом М.Т. Ривиным. Некоторые эпизоды просто впечатались в детскую память. Зрителем я была тем еще. Вчера смотрела «Снежную королеву» с любимым Анатолием Анисимовичем Лосевым (Выпускник Новосибирского театрального училища!) в роли Волшебника, а сегодня мама повела меня на «Ромео и Джульетту» – ей по журналистской надобности «работу работать», а меня за компанию. «Там будет дядя Толя – Анатолий Анисимович, смотри, узнаешь ли»...

Конечно, узнала! Хотя он был в белоснежном парике, волосы до плеч – такой вот Тибальт. Весь в черном.

Еще черный задник сцены, серые скученные дома Вероны (Вероны ли?) я запомнила – казалось, задохнуться в этом городе, созданным фантазией сценографа М.Т. Ривина, было легко. Еще была Джульетта – тоненькая, в коротком платье, на шпильках, девочка – одна, растерянная, в обществе постоянно воюющих мужчин. Даже ее Ромео постоянно носился с кинжалом: убить, убить, убить. Вообще драк в спектакле было много, я пугалась. А потом в зале был маленький скандал, когда Тибальта-Лосева убили, я заорала в голос, но мой крик был быстро задушен маминой рукой.

… Незадолго до маминого ухода, мы вспоминали с ней этот спектакль, она рассказала, что кровавые бои на улицах Вероны показались местным партийцам наездом на советскую власть, а очень многим зрителям перенос событий в наше время – чуть ли не посягательством на устои русского классического театра и страшным кощунством. Бабушки-театралки ахали, почти что падали в обморок, а зрители, пришедшие в театр «отдохнуть», перешагивая через ноги публики, злобно уходили со спектакля.
«Толя (Анатолий Анисимович Лосев) все это сильно переживал. Собирались у нас дома, разговаривали, спорили. Начались гонения и доносы, которые писали не только «рядовые зрители», но и коллеги по театру, заслуженные артисты. Ведь в спектакле были заняты, в основном, молодежь. В партийной газете «Кузбасс» появилась разгромная статья о спектакле», – рассказывала мама, журналист Зоя Естамонова. В результате Климовского очень быстро убрали из театра. Он, кстати, за свою дерзость, и в «Красном Факеле» не задержался.

Почему?

Почему вспомнился кемеровский спектакль? Перенос действия в современность сейчас, скорее, правило, чем исключение. Но в истории сибирского театра Джульетта впервые встала на каблуки, а ее возлюбленный и его друзья были обычными пацанами из советских панелек именно у Климовского.

Есть в краснофакельской премьере и в спектакле прошлого века провинциального кемеровского театра интересные переклички.

И они мне показались почти мистическими. Например, черно-бело-серая эстетика с вкраплением красного спектакля Климовского-Ривина сходна с краснофакельской. Есть и еще ряд интересных совпадений. Наверное, это отдельный разговор.

Но все же спектакль Климовского не внушал никаких надежд на лучшее, спектакль же Букина – парадокс: несмотря на смерть героев – несет радость и заряжает неповторимой актерской энергией. Нам сейчас очень этого не хватает.

Татьяна Карманова, НГТИ