Новосибирский государственный академический театр Красный Факел
Красный факел, белый свет
Чего ждут от театральной реформы в првинции и как там управляются без нее
Если российские режиссеры мечтают попасть на стажировку в Москву и Петербург, директоров столичных театров стоило бы отправлять в Сибирь, чтобы поучиться, как можно, не жалуясь на скромный бюджет, выпускать по семь-десять премьер в год, устраивать фестивали, приглашать на постановки одних из самых востребованных режиссеров, выезжать на зарубежные гастроли и проводить реконструкции здания.
Параллельно там решают, какого цвета должны быть стены в фойе, сколько часов, ночей и лет идти Шекспиру с Островским на их сцене и как правильно распределить между актерами материальное вознаграждение за непосильные моральные труды.
Практический курс получился бы великолепным — ни в одном институте не научат и ни в одном столичном коллективе не расскажут, как любить храм искусства без придыхания, успешно управлять таким совершенно неуправляемым творческим организмом, как театр,
Кто-то якобы играет
Ирина Корнеева: Театральная реформа отложена, но не отменена. В чем для вас был бы ее положительный эффект? Какие изменения нужны вам?
Александр Кулябин: Нового я открою мало. Утопией было бы полностью перевести театры на хозрасчет — без государственных дотаций не сможет существовать ни один репертуарный театр. Если государство пустит нас в свободное плавание, мы утонем однозначно. В Америке действует закон о том, что если вы спонсируете театры, вы освобождаетесь на эту сумму от налога на прибыль. У нас такого закона нет. С моей точки зрения, он необходим.
Далее, если была бы найдена оптимальная форма государственного содержания театров, можно было бы сделать их ревизию. Чтобы компетентные люди и прежде всего сами работники театров дали оценку состояния коллективов. Ведь существует целый ряд театров, которые как творческий организм давно прекратили свое существование. Что такое настоящий театр: это когда я хочу пойти посмотреть, что там есть, а с другой стороны, актеры хотят мне это показать, потому что им надо об этом рассказать и они не могут молчать. Возникает подобная связь — театр существует. Но есть театры, в которые зрители ходят, потому что надо. Ну так жена сказала, и мы пришли якобы в театр посмотреть, потому что мы культурные люди,
Никакой любви друг от друга там не происходит. Профессиональный уровень низкий, на хорошую режиссуру и сценографию денег нет. Идут сплошные компромиссы, половину зрительного зала набрали — и ладно. Все всё понимают, но сознаться нельзя… Если бы это был самодеятельный театр — собрались люди без зарплаты и в свое удовольствие играли, никакой беды не было бы, но если это профессиональный коллектив, то зачем же он такой нужен? Я не за вырезание, а за естественное отмирание… Руководителей театров надо переводить на срочные контракты — как это было раньше в России. Не выполняют люди план, не справляются с обязанностями — договор с ними расторгается. В российских театрах много бессрочных директоров, худруков и главных режиссеров. Но актеров же мы перевели на годичные и двухгодичные контракты — все должны быть в равных условиях…
Когда я пришел в «Красный факел», театр зарабатывал
Следующий важный момент. Сейчас у нас нет договорных отношений с государством — оно нас просто содержит. Деньги на постановочные расходы поступают аврально: появились — дали, нет — и не ждите. Никаких обязательств в этом отношении нет. А как приглашать режиссера, как оплачивать его работу? Приходится идти на авантюры, и не только мне — все театры так живут. Но если я буду точно знать, что у нас с государством партнерские отношения и есть определенные обязательства друг перед другом, я смогу лучше планировать работу. Вот сейчас если
А обратная связь не работает. Давайте ее установим. Задержали зарплату — а такое бывает — платите пени, я эти пени отдам работникам как компенсацию за задержку…
Ремонт под оком психологов
Ирина Корнеева: Театр «Красный факел», помимо всего прочего, славится особой любовью к новым технологиям во всех областях. Рассказывали, что к ближайшей премьере — «Ричарду III» нового светового борудования закупалось на полмиллиона. А когда начался ремонт театра, предусмотрительно была заложена смета на работу психологов — оттенки цветов для стен обсуждались с ними…
Александр Кулябин: У нас действительно строители работали в комплексе с психологами и высчитывали, как создать такую атмосферу, чтобы человек после напряженного рабочего дня, попав в театр, сразу почувствовал, что вся суета осталась на улице. Для фойе мы подбирали пастельные тона. А для зрительного зала — красные, малиновые, насыщенный цвет возбуждает, не дает человеку заснуть перед тем, как начнется спектакль. Мы с помощью такого цветового раздражителя сосредотачиваем внимание зрителей на сцену, и начинается действо.
Что же касается больших затрат на постановки — девиз такой: лучше меньше, да лучше. Надо думать о публике. Расхожая и очень удобная отговорка: нет денег на декорацию — давайте сделаем чего-нибудь попроще. Но в нашем театре она не работает. Если для спектакля придумывают, предположим, что нужен стеклянный куб из оргстекла стоимостью 300 тысяч, задача директора — найти эти деньги и оплатить. Хорошему художнику необходимо дать сначала хорошие краски и хорошее полотно, чтобы он написал хорошую картину.
Ирина Корнеева: Вами была разработана оригинальная схема поэтапной реконструкции театра. Поделитесь опытом.
Александр Кулябин: Реконструкция рассчитана на три года. Первым делом мы стали ремонтировать репетиционный зал и актерские гримерки. Начали не с фасада, как это обычно бывает. Были случаи в ряде театров, которым выделялись деньги. Они ремонтировали фасад, фойе, зрительный зал, а уже на внутренние помещения денег не хватало, и актеры продолжали работать в жутких условиях. Мы пошли обратным путем. Первые — гримерки, затем делаем всю начинку сцены, третий этап — зрительный зал и только заключительный — внешняя отделка здания. Ведь фасад подкрасят обязательно — на него власти вынуждены будут дать деньги. Куда они денутся?
Ирина Корнеева: Драматургия впечатляющая и подразумевающая глубокое знание строительного и театрального дела…
Александр Кулябин: Директор театра должен разбираться и в строительстве, и в экономике, и в театроведении, и в профессии актера.
Три стройки в одной
Ирина Корнеева: С кем легче найти общий язык — с актерами или со строителями?
Александр Кулябин: А это уж, как говорится, лишь бы человек был хороший. И к тем, и к другим надо отыскать подход. Влезть в шкуру строителя. Чем хорошо актеру быть директором: есть такое понятие — человек в предлагаемых обстоятельствах. Нужно надеть на себя маску: ты — строитель, ты — прораб. И разговаривать от его лица, даже если ты ничего в этом деле не понимаешь. Когда только начиналась реконструкция «Красного факела», я играл в то, что за плечами у меня как бы три стройки. Другой актер никогда не был в королевских апартаментах, но играет же короля, здесь было то же самое. Главное — знать несколько терминов и быть уверенным, что, в конце концов, ты со всем сможешь разобраться. И когда ты говоришь: знаете, мы на тендере проверим вашу работу, у нас есть и другие специалисты, по смете это может выглядеть иначе, это, как правило, срабатывает. Если играть роль успешного директора театра, все начинает получаться. Можно же и бездарного директора играть. Но я выбрал роль успешного, который все знает и все понимает.
И еще хотелось бы добавить. Исходя из моего личного опыта и субъективного убеждения, руководителем в театре желательно чтобы был мужчина. Потому что театр у меня ассоциируется с женщиной. (А кто лучше ухаживает за женщиной, как не мужчина?) Я говорю сейчас даже не об особенностях актерской психологии. Если взять социологические исследования, то 70 процентов зрителей, которые посещают театр, — это женщины. Я не видел, чтобы два друга вдруг взяли и пришли в театр. Чтобы один другому сказал: слушай, пошли сегодня в театр. Ну не бывает такого практически. А подруги ходят часто. Или же жена берет за руку мужа и тащит его на спектакль. Поэтому соотношение — 30 на 70. Так что театр — это в большей степени искусство для женщин. А что женщине нужно. Любой. Чем больше ты на нее тратишь денег, тем она у тебя становится лучше и красивее. Это все прекрасно понимают. Тот муж хороший и действительно любит свою половину, чьей жене делают больше комплиментов. Также и театр: надо вкладывать больше денег, чтобы он был успешным. Знаете, как это дорого стоит? Но мы сейчас только про театр говорим. Хочешь иметь успех — умей иметь много денег…
Ирина Корнеева, «Российская газета» 27 января 2005