Красота требует греха

Алёна Привалова: В сценическом вакууме

Всё, что я скажу, едва ли может претендовать на объективность. Главным образом потому, что развлекательный театр (а то, что «Декамерон» относится именно к такому театру, предметом спора, думаю, не является) лежит вне сферы моих интересов в искусстве. Хороший спектакль, безусловно, может быть и развлечением — Николай Коляда, например, вывел же формулу смеха до слёз в течение всего действия и искренних слёз в финале как знак театрального качества — но вот может ли сугубо развлекательный спектакль быть хорошим... Антонен Арто называл артиста «атлетом сердца» — неплохо бы и режиссёру, и зрителю главным ориентиром считать поддержание сердечной формы, иначе для чего театр существует-то вообще?

«Декамерон», согласно предпремьерным интервью Василия Сенина, должен был стать довольно серьёзным разговором, попыткой отыскать ответы на универсальные вопросы, поставить под сомнение устоявшееся понятие греха, рассказать, где находится допустимая грань неистовости и свободы человеческого желания. На премьере перед глазами зрителей развернулось почти трёхчасовое действо, визуально придуманное и всячески украшенное (Фагиля Сельская, конечно, феерической фантазии художник) — но мне показалось, это как раз тот случай, когда в пышной обёртке нет обещанной конфетки. Решением режиссёра убрать обрамляющий нарратив исчезло то, что мне (и наверняка не только мне) всегда казалось главной структурообразующей частью «Декамерона» — мотив пира во время чумы и безудержного торжества жизни в обители мрака.

Чудеса в решете: уйма умопомрачительных костюмов, со вкусом подобранная италоязычная музыка (включая нежно мной любимый «Марш клоунов» Нино Рота), танцевальные переходы (пусть и не слишком внятные), балансирование на грани фола почти без соскальзывания в откровенную пошлость (Светлану Плотникову-настоятельницу, сладострастно подпрыгивающую на лежащем в телеге Сергее Богомолове, забудем, забудем), мерцающий Колизей Ильи Кутянского, стол ломится от бутафорских и подлинных яств — и злые чары чувства пустоты на сцене. И если в первом акте разодетые неапольскими проститутками горячие краснофакельские парни (не могу не вспомнить «Макулатуру» и великолепные ноги Ивана Басюры, которому в «Факеле» нашёлся достойный конкурент — Антон Войналович) веселят и вселяют надежду, то во втором начинаешь откровенно скучать, и невозможно оправдать эту скуку. Ощущения пустоты и разочарования (непонятно, откуда второе — ни на что ведь не надеялась) стали моими соседями почти на весь спектакль — они во мне и остались, когда артисты вышли на поклон, когда сама я вышла из театра.

Мария Кожина: В ожидании свиньи

Честно говоря, мне кажется, по поводу «Декамерона» у нас не получится дискуссии, потому что впечатления очень похожи. Спектакль красочный — можно бесконечно рассматривать костюмы и декорации, за что спасибо художникам Фагиле Сельской и Илье Кутянскому, но за ярким визуальным рядом нет ничего, над чем хотелось бы подумать, нет повода для анализа. В интервью режиссёр Василий Сенин говорит, что его «Декамерон» — это размышление о том, является ли любовь греховной. Но в спектакле нет альтернативы греху.

Из разных дней «Декамерона» режиссёр выбрал десять новелл, близких по тематике (все они так или иначе связаны с обманом), выстроил их в необходимом ему порядке, но при этом потерял те смыслы, которые заложены в произведении Боккаччо (о чем уже говорила Алёна). Новеллы, из которых состоит спектакль, иллюстрируют то, как человек нарушает божьи заповеди, но этому ничего не противопоставлено. У героев «Декамерона» Василия Сенина нет нравственной опоры. Они пытаются обратиться к Богу через посредников — священнослужителей — но вместо праведников сталкиваются с такими же грешниками, которым ничто земное не чуждо. О следующей жизни никто не заботится.

Герои спектакля думают о радостях и наслаждениях, которые доступны им сейчас, они идут на поводу у своих желаний, ради исполнения которых готовы предать, украсть или убить. Любовь здесь — прихоть, сиюминутное влечение. Весь смысл спектакля сводится к тому, что человек по природе своей грешен. В финале действия на сцене появляется свинья, точнее, артист, облачённый в костюм свиньи, — символ Дьявола. Обращаясь в зрительный зал, он подносит указательный палец ко рту, чтобы свидетели происходящего никому не рассказывали о том, что человеку после смерти придётся ответить за все свои деяния и, скорее всего, предстоит гореть в аду. Но, согласитесь, эта мысль неоригинальна.

Чтобы зрителю не было нестерпимо скучно, действие «раскрашено» музыкальными и танцевальными этюдами. Но созданный постановщиками карнавал не провозглашает ни свободу человека от существующих условностей, ни торжество человеческого естества, потому что человек здесь априори низок. Из-за того, что в спектакле нет конфликта (даже на уровне идей), замечательным артистам «Красного факела» нечего играть. Лишь некоторым из них удается быть убедительными в историях с антрепризным сюжетом: «муж — жена — любовник под кроватью».

Елена Климова: Шоу маст гоу он

Кажется, Немирович-Данченко говорил, что есть спектакли летние и зимние, то есть, для гастролей летних и зимних нужно по-иному составлять репертуар. В зависимости от времени года у публики меняются вкусы.

«Декамерон» — зимний спектакль, пышный, яркий, холодный. Очень красивый. Театр костюмов художника Фагили Сельской не нуждается и в Боккаччо. Даже лохмотья, если уж по роли героям положено быть оборванцами, свисают восхитительно живописно, что же говорить о платьях, — шелестящих, сверкающих, разноцветных. На святого отца в исполнении Владимира Лемешонка хочется смотреть, как на полотно художника. Богатый пурпур облачения соперничает глубиной оттенков с выражением его лица — и ведь как бы статичного, как бы замершего, вот в чем загадка.

В новелле «Святой» Лемешонок появляется вначале, ненадолго. А помнится почему-то едва ли не более всего спектакля. В этой же новелле знакомо убедителен фат и плут, а также обаятельный негодяй и убийца Чеппелетто (Павел Поляков) — вы уже представили, каков он, верно? Черная душа Чеппелетто, живущая отдельно от тела (Линда Ахметзянова) чудесно пластична, и да, вполне инфернальна.

Вот эти герои, да ещё Елена Жданова в роли Лидии, возжелавшей в помощь к доверчивому старому мужу (опять Владимир Лемешонок) заполучить его любимого слугу, — кажутся состоящими из плоти и крови. Соблазн, решимость, искушение, интрига, плутовство и коварство — это про них.

А про остальное находятся другие слова. Пластично, ярко, гламурно, энергично, стильно... Девушки прекрасны, но трудно отличимы, как на конкурсах красоты, поскольку индивидуальных черт их героиням практически не дано. И тогда — о чём же этот спектакль?

Я бы не стала ждать соответствия увиденного обещаниям режиссёра, которые он произнёс в интервью, поскольку интервью всегда — правда момента, не более. Ну, пусть «Декамерон» не про табу, не про наши «футляры», не про границы индивидуальной свободы. Но что тогда?

В театре я люблю всё, лишь бы не скучно (простите за цитату, простите). И скучно мне, пожалуй, не было. Потому что мне давали возможность полюбоваться — я и любовалась. Но только каждый раз, когда очередная история доходила до момента, где ещё один шажок, режиссёрский, актёрский — и мне ещё дадут возможность хоть немножечко поразмышлять, хоть кому-то сопереживать, — начинались танцы. И не хотелось смотреть на лица, а тем более — в глаза. Хватало общего абриса. The Show Must Go On.

Елена Климова, Мария Кожина, Алёна Привалова, «Место встречи. Сибирь» 28 июля 2015