И Константин берёт гитару…

Начиналось с Modern Talking
Концерт, кстати, получился замечательным — шутливо ностальгическим и всерьез лиричным. Обаяние Кости, которое, как известно его поклонникам, буквально зашкаливает, его красивый голос и талант создавать особое натяжение взаимопонимания между сценой и залом, песни — про шаланды, полные кефали, Дуню из Одессы, весенний лес и березовый сок, утомленных солнцем и лихой кейптаунский порт — рождали и на этот раз у слушателей улыбку до ушей и чудесное настроение.

— Константин, когда вы впервые взяли в руки гитару? В вашей жизни был момент, когда, услышав песню «Шаланды, полные кефали», вы вдруг подумали: «Да ведь это про меня: «И Константин берет гитару и тихим голосом поёт...»

— Нет, это старая песня, я ее с собой не ассоциирую. Мне ближе песни моей школьной дискотеки, какой-нибудь там Modern Talking. А до этого у сестры был магнитофон с нескончаемыми итальянцами. Я слушал и представлял себя известным певцом, у которого есть свой ВИА. Вот отсюда, наверное, берет начало моя любовь к гитаре... А взял я ее в руки лет в 13-14 лет. Специально не учился, во дворе азы осваивал. Потом пел в одном ансамбле, даже ездили, помню, как-то с концертами в пионерский лагерь, где исполняли песни Барыкина, что-то из репертуара «Веселых ребят»...

— А вот этот лозунг — «Искусство в массы!» — вам близок? Или профессия для вас означает что-то другое?

— Конечно, я думаю, что театр — место, где должно жить искусство. Где происходят самопознание и самоотдача. Как говорил Пастернак: «Цель творчества — самоотдача»... Но у государственного театра, кроме того, есть еще функция культмассовая, просветительская... Меня очень воодушевляют и вдохновляют, например, полные восторженного удивления детские глаза, где-нибудь в сельском клубе, куда мы привозим сказку...

— А такой формат общения, как сегодня, вам по душе?

— Да, я с удовольствием попел для зрителей. По-моему, это удачный способ для театра перед началом сезона напомнить о себе.

Этот загадочный Кустурица
Размышления о взаимоотношениях зрителей и творцов, как оказалось, и для меня, и для Константина, что называется, любимая мозоль. Телегин апеллирует к знаменитому кинорежиссеру Кустурице, мол, всем надо у него учиться — его фильмы в высшей степени художественны и в то же время зрелищны, интересны всем. Я не разделяю подобную точку зрения: фильмы Кустурицы, в общем-то, тоже элитарны. Даже та же «Черная кошка, белый кот», которую мой собеседник приводит в пример... Словом, не все так просто с рецептами для создания универсальных произведений и репертуара. Поэтому жаль, что в этом году из афиши театра уходит шекспировский «Макбет», где у Константина была главная роль и номинация на «Золотую маску», а до этого ушел и прекрасный спектакль «Смертельный номер» — при упоминании о белом клоуне, которого играл там Телегин, у меня до сих пор навертываются слезы... Поэтому перевожу разговор на актуальное:

— Константин, 20 сентября «Красный факел» откроет новый сезон, а каким для вас был сезон минувший?

— Очень насыщенным. Начался он с того, что в Питере, где мы были на гастролях, я снялся в двух детективных сериалах — «Время Синдбада» и «Гончие». И там, и там в четырех сериях изображал негодяев. Конечно, сериалы — это не серьезное кино, а способ заработать деньги. Но мне все было внове — и способ актерского существования, и атмосфера на съемочной площадке, и тот драйв с которым жила молодая и мобильная съемочная группа... Потом началась очень плотная работа в нашем краснофакельском «КаФе», где я являюсь арт-директором. Куда, кстати, всех зрителей, читателей газеты приглашаю на наши ретровечера. По пятницам, субботам и воскресеньям, после спектакля. Сегодня, например, мы выступали в костюмах из программы, где звучит музыка 40-60-х годов. Есть еще 60-80-е — музыка советских танцплощадок и 80-90-е — зарубежная эстрада того времени, рок-н-ролл. Несколько иное направление музыкально-литературные вечера, где мы читаем стихи и поем песни Вертинского и Окуджавы, есть Пушкинская, чисто литературная программа. В наших ретро-вечерах — их, скажем так, одесском блоке иногда участвует замечательный питерский актер Семен Фурман, который играет в краснофакельском спектакле «Поминальная молитва». Так как в новом сезоне по-прежнему будет играть в «Маскараде» Александр Балуев, хочу заманить сюда, в «КаФе» и его. Он сказал, что «не против попеть» у нас. Думаю, приглашать также других интересных артистов, приезжающих в Новосибирск на гастроли. Так что эта наша площадка заживет с новой энергией.

— Что лично для себя ждете от нового сезона?

— Кроме театра, а также работы над программами «КаФе» есть еще один род деятельности, я бы не назвал это антрепризой, потому что с нами в прошлом сезоне начала работать очень хороший режиссер Анна Зиновьева — мы сыграли с Ирой Кривонос в поставленном ею спектакле «Скамейка». И это, на мой взгляд, очень интересный опыт: я понял, что антреприза может быть интересна в равной мере и зрителям, и актерам. Недавно Аня нашла замечательную пьесу для нас с Владимиром Лемешонком. То есть в этом направлении образуется еще одно, творческое товарищество, надеюсь, скоро приступим к репетициям.

«Я не люблю споры»
— И все-таки не идут из ума ваши клоунские роли — в «Смертельном номере», спектакле «Без слов». В их пронзительном обаянии есть какая-то загадка... Вы, Костя, наверное, белый клоун, или это не так?

— Конечно, я клоун, кривляка. Это немногие знают, но я это знаю в себе. Белый клоун — самопогруженный, рефлексирующий, интровертный, плачущий в глубине души.

— Это часть вашей личности, и все же, как вы с этим персонажем справляетесь, уходите в себя или приструниваете его?

— Это, действительно, часть меня — я такой рефлексирующий, сомневающийся самоед. И на самом деле с возрастом это не проходит, а только усугубляется. Но когда уже совсем невмоготу, я стараюсь принимать течение моей жизни таким, как оно есть: что должно произойти — произойдет. Нужно просто понимать, ЧТО с тобой происходит... В общем, я созерцатель, а не борец. Я не люблю споры. Не считаю, что в спорах рождается истина. В спорах рождается только неприязнь и вражда. Ведь как учат философы, мир не существует в объективном виде, он только наше представление о нем. То есть у каждого свое представление на одни и те же вещи. Поэтому, считаю, глупо доказывать, что твой взгляд самый верный. Если ты хочешь изменить мир, говорят умные люди, меняй себя, меняй свое отношение к миру, лучше — на позитивное.

— Кто вам близок, симпатичен, может быть, даже ваш кумир, из артистов, работающих именно в клоунском амплуа?

— Мои кумиры с точки зрения профессии и не только профессии, они все в советском кинематографе. Люди, которые представляли советскую театральную школу, сохраняли в себе манеру игры по системе Станиславского. Особенно люблю клоунов — Леонова, Евстигнеева. У них очень органичный юмор, самоирония, умение посмотреть отстраненно на себя и на жизнь, посмеяться над ситуацией, над собой. А это, на мой взгляд, высочайшая мудрость.

БЛИЦОПРОС
— Самое яркое событие, впечатление в вашей жизни за последнее время?

— Рождение дочери. Мне 40 лет, это мой поздний ребенок. Софии сейчас год и четыре месяца. Сыну — 12 лет, а старшей дочери от первого брака — 19 лет.

— Самое большое желание — может, даже мечта?

— Моя мечта связана с профессией. Сняться в кино, в большой хорошей роли у Андрея Звягинцева. Если не у него — просто у хорошего режиссера. Пусть даже я себя тут не реализую, даже если не получится, но, по крайней мере, была попытка... Все никак не могу перестать беспокоиться, и все жду, когда это произойдет.

— У вас есть какой-то девиз, фраза, которую вы говорите себе в трудную минуту?

— В последние недели и дни, когда мы не зарабатываем на спектаклях, я себе говорю — и мне это помогает, успокаивает! — что у Пушкина были гораздо большие долги, чем у меня...

ФАКТ
За один час работы кассы театра «Красный факел» на спектакли нового сезона было продано около двухсот билетов на сумму 90 000 рублей.


Татьяна Шипилова, Газета «Новая Сибирь» 19 августа 2013